Мифы и реальность сибирской драматургии

Товарищество сибирских драматургов «ДрамСиб» – молодое и деятельное явление литературно-театральной карты Новосибирска. Дмитрий Рябов, один из его создателей и руководителей, пытается рассказывать об этом подробней и анализировать, но все время обобщает и мифологизирует.

— Итак, Дмитрий, расскажи, с чего началось Товарищество сибирских драматургов «ДрамСиб»?

— «Распалась связь времен» – в «Гамлете» есть такая строчка. В какой-то момент я это тоже почувствовал, у меня появилось ощущение, что культурные связи разорваны. Между современным российским театром и театром русским есть еще советский период, а вот его как раз мы полностью и забыли за последние 25 лет. Доходило даже до того, что прогрессивные театральные деятели, активно внедряя знаменитую якобы английскую технологию «вербатим», совершенно не помнили, что сами англичане (по их же собственному признанию) позаимствовали эту технологию у раннего советского агитационного театра «Синяя блуза». Другими словами, получается, что нам пытались некоторое время назад выдать за новейшие западные достижения наше родное изобретение, абсолютно забытое за прошлые годы. Вот эту связь времен и потребовалось срочно восстановить, как мне показалось… Поэтому было принято решение возродить сибирскую драматургию.

— А как сибирская драматургия связана с «распавшейся связью времен» российского театра?

— На первый взгляд – никак. Но первый взгляд всегда поверхностный, с первого взгляда только влюбиться можно, да и то без гарантии. А если взглянуть глубже, то в Сибири всегда были сильные драматургические традиции, начиная с 20-х годов XX века. Просто потом Москва и Ленинград, он же Санкт-Петербург, вытягивали отсюда драматургов.

А поскольку драматургов всегда меньше, чем остальных представителей пишущей братии, то вот всех и вытянули. Например, если в Москву уедет из Сибири 30 поэтов, то Сибирь этого даже не заметит, поэтов у нас много, и прозаиков достаточно, можно вагонами в столицу отгружать… А вот с драматургами — ситуация критическая.

Это особый жанр — человек должен обладать навыками прозаика, поэтическим чувством ритма, умением строить емкий образ и при этом у него должна быть до некоторой степени актерская душа. Это гремучая смесь, сумасшедшая.

Всегда что-то одно перевешивает, поэтому полноценных, так сказать, сбалансированных, драматургов очень мало. Но они есть. И в Сибири в том числе — в Новосибирске, Омске, Новокузнецке, Томске, Красноярске… Я перечисляю те города, с которыми сейчас «ДрамСиб» плотно сотрудничает, и совершенно не исключаю, что они есть и в других городах, до которых мы планируем добраться в ближайшее время. В частности, такой город Абакан — там просто обязаны быть прекрасные драматурги. Хакасия — это же земля мифов вообще, как и вся Сибирь, но Хакасия особенно, а драматургия — это в первую очередь умение слышать миф или создавать его. Люди живут мифами.

 

— А поэзия разве не работает с мифами? Почему ты не начал возрождать связь времен, к примеру, с новосибирскими поэтами?

— Поэты — они как суслики, их много, их всех не соберешь и главная беда в том, что они слишком амбициозны, и часто эти амбиции несоразмерны дарованию. Драматург в силу специфики своей работы более внутренне организован, он трезво смотрит на вещи и более договороспособен, чем поэт. Ох… Да простит меня новосибирская поэзия!

— Это всё прекрасные глобальные вещи, которые ты рассказываешь, но опиши конкретное событие, которое вызвало появление «ДрамСиба» в 2011 году.

— В 2011 году в Новосибирске планировалось проведение очередного молодежно-инновационного форума «Интерра». И мы подали заявку на проведение лаборатории современной драматургии. «Интерра» нам заявку одобрила.

Мы пригласили в Новосибирск драматурга Михаил Дурненкова и театрального критика Анну Банасюкевич и широко объявили о том, что ищем драматургов для этой лаборатории. Откликнулось около двадцати человек, постепенно часть из них отсеялась, осталось человек девять, из которых сейчас с «ДрамСибом» сотрудничает, наверное, человек пять… Лаборатория была проведена, на ней разбирались уже готовые пьесы участников и, кроме того, всеми вместе была написана пьеса о Новосибирске и «Интерре», как говорится, о времени и о себе…

Постановкой этой пьесы занимался главный режиссер театра «Глобус» Алексей Крикливый, были задействованы актеры «Глобуса» и «Красного факела». Спектакль был показан в довольно экстремальных условиях – на автостоянке, вечером, под дождем. Были байкеры, были джамперы, было разбивание кувалдой легкового автомобиля — то есть, было достаточно живенько. Я понимаю, что рассказываю очень сумбурно, но, может, так и надо? Ведь Сибирь, как я уже говорил — территория мифов… Короче, сухую историю пусть потом пишут критики.

— И что было дальше, после «Интерры»? Решили, что дело хорошее и надо продолжать?

— Если честно, то нет, никто ничего не решил. Конечно, всё было замечательно, все пообщались, драматурги увидели друг друга… Но особенных планов не было. А у нас тогда еще существовал, как ты помнишь, знаменитый Сибирский центр современного искусства. К тому моменту ему был год от роду, в нем кипела жизнь, всё блестело и переливалось, и в какой-то момент очередного блеска и переливания, я там встретил поэта-комбинатора и драматурга Бориса Гринберга. И он, поглаживая бороду, напомнил мне о том, о чем я немного подзабыл, но это очень важно.

Еще в начале 2000-х годов Виктория Холодова, когда-то завлит театра «Старый дом», проводила в Новосибирске фестиваль «СибАльтера». Пять лет она этим занималась, привлекала сибирских драматургов, в числе которых и был Борис, впервые начавший писать пьесы, благодаря этому фестивалю. Сейчас Вика, кажется, работает заместителем директора Театра. DOC.

Кроме того еще один достаточно известный новосибирский драматург, Игорь Муренко, рассказывал, что еще в лихих 90-х годах прошлого века, еще до «СибАльтеры» он и другие наши авторы – Юрий Мирошниченко, Владимир Солодов – хотели зарегистрировать какую-нибудь организацию сибирских драматургов..

Так что, конечно, «ДрамСиб» не на пустом месте возник, постоянно тут какие-то движения то возникнут, то погаснут, то возникнут…

— Давай остановимся на «возникнут» и вернемся к Гринбергу.

… Так вот, Гринберг предложил мне поучаствовать в вечере поэзии «Стенка на стенку», который он организовывал вместе с вами.

— Со мной и со Славой Ковалевичем в рамках проекта «Негромко читать и вдумчиво слушать».

Идея этого вечера была в том, чтобы познакомить два поколения поэтов – которым, условно, до 35, и которым за 40 и дальше. Это опять о том же, о чем я говорил в начале – распалась связь времен – Борис тоже пытался ее восстановить. В 2000-е годы в Новосибирске просто получилась такая дыра между пишущими поколениями.

Забегая вперед скажу, что вечер «Стенка на стенку» прошел удачно, и хотя стремился оправдать свое название, но все тогда перезнакомились, та самая связь времен до какой-то степени начала восстанавливаться. Молодежь стала общаться со старшим поколением и вообще узнала о его существовании – кто-то и так знал, но по большей части – нет. Это была Борина идея – сделать такой вечер, так что нужно отдать ему должное.

Итак, он предложил мне в этом вечере поучаствовать, я ему взамен предложил поучаствовать в драматургическом движении, о котором я сам до конца не понимал – как оно будет развиваться, что это будет такое? Все было непонятно, но, тем не менее, мы договорились – я поучаствовал в вечере, он дал свои пьесы, потом с ноября мы начали проводить читки.

— А, кстати, кто придумал название проекта?

Я придумал. Это ж всегда самое важное — название придумать… А потом началась работа. Юля Чурилова договаривалась с актерами, чтобы они участвовали в тех первых читках. А дальше, как говорится, настала холодная сибирская осень… Когда на самую первую читку пришли 7 зрителей, я тоскливо смотрел на это и думал: зачем мне все это надо? Но все же читки продолжались, я для себя решил, что вот до Нового года этим развлекаюсь, и все.

— А потом?

— А потом как-то сидели с Гринбергом, сетовали, что пьес не хватает, что нужно привлекать еще людей, желательно, молодых — и он упомянул о Екатерине Климаковой и Кристине Кармалите, как хороших поэтах.

Я сказал, что, по словам Гумилева, из хороших поэтов выходят и хорошие драматурги, а если еще и девушки симпатичные, то это вообще здорово, пусть даже и плохо пишут…

Но девушки писали неплохо, поэтому, когда на читки свежеиспеченных пьес Екатерины Климаковой и Кристины Кармалиты приходило не 7, а где-то 70 человек – тут уже стало интереснее. Вот таким вот образом как-то всё это и начиналось и как-то развивалось. Правда потом опять зрителей стало мало, и мне стало грустно.

— Просто не было достаточного информа-ционного ресурса. Когда мы его создали и более-менее раскрутили, тогда посе-щаемость улучшилась.

— Да, пришлось изрядно постараться (да и приходится), чтобы на читки стало приходить какое-то постоянное и удовлетворительное число зрителей.

— Хорошо, зрители приходят, смотрят, но что получают авторы от этих читок? Для чего им это нужно и нужно ли вообще?

— Конечно, авторам это нужно. Во-первых, автор видит подобных себе авторов. Для человека творческого важна среда, в ней он должен общаться, «тереться» – вот создается такая среда. Стихи можно быстро другу в автобусе прочитать и уже какой-то отклик получить. А драматургия — жанр более масштабный, это мероприятие – пьесу должны прочитать, люди должны посмотреть, послушать. Стихи могут просто лежать в компьютере, в столе, в Интернете – где угодно. А вот пьеса должна играться на сцене – это ее основное предназначение. Просто лежать в написанном виде она не может. Поэтому ее надо хотя бы читать вслух… А тому, кто написал пьесу, очень важно увидеть, как ее читают – услышать самому и увидеть реакцию зрителя.

— А зрителям зачем это?

— Скорее всего, люди приходят потому же, почему они ходят в театр. Человек ищет эмоции, он же существо эмоциональное – в этом мы за всю историю человечества могли убедиться вполне. Мандельштам это очень четко уловил: «…Когда бы не Елена, что Троя вам одна, ахейские мужи!». Эмоция всем двигает, и вот человек подсознательно ищет эмоцию, которой ему, может, не хватает в обычной жизни. Еще, конечно, человеку очень интересно узнать про себя.

Человек всегда, в любом кино, спектакле – ищет про себя, пусть даже он говорит: хочу посмотреть что-то социальное, проникнуться чужой жизнью – всё это вранье. Он идет, чтобы найти себя в этой социальной истории, хочет увидеть себя и на основе поступков персонажей, может быть, подумать о своем поведении.

В какой-то степени театр учит. Еще Николай Васильевич Гоголь сказал: «Театр – это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Но кафедра эта не в дидактическом смысле – театр учит не словом, а поступком, действием. Всё, как в жизни: ребенок ориентируется не на слова взрослых, а на их пример.

Вот, собственно, люди за этим и ходят подсознательно. Они, конечно, не понимают, говорят: вот, мы пойдем, посмотрим замечательную комедию Игоря Муренко «Шутки в глухомани». Им кажется, что они идут туда посмеяться и отдохнуть, но подсознательно они идут поучиться, как правильно в каких-то ситуациях себя вести, или наоборот – как не вести. Ну, то есть, мне так кажется…

— Мы поговорили о том, зачем читки нужны авторам, зрителям, остается последний вопрос: зачем это нужно Товариществу сибирских драматургов и лично тебе?

— Лично мне иногда скучно жить. А про Товарищество – творческие люди не могут сидеть по углам, они стремятся к взаимодействию – любые люди стремятся к взаимодействию, в общем-то. И как человек развивается в обществе, так и таланту, чтобы взойти, развиться – нужна среда. Вот мы и создаем такую среду для драматургов, чтобы они взращивались тут, на сибирской земле.

Нужно создавать свой центр драматургии, который имел бы такой же авторитет, какой имеют на данный момент Москва и Санкт-Петербург. У нас же всё идет через авторитеты – это не хорошо, не плохо, это просто данность, закон восприятия, может быть – пока не получит человек какое-то высшее одобрение, грубо говоря, пока по Первому каналу не покажут, человека как бы и нет. Вроде ценят, вроде молодец, но как в Москву съездил, получил там признание, так его ценность возрастает в разы. Или, например, вообще не ценят, не замечают, но после Москвы сразу выясняется, что у нас тут гений живет.

— Поэтому надо создавать условный Первый канал здесь?

— Да, нужна здоровая децентрализация в искусстве, это никогда не вредит никому — ни искусству, ни государству.

Нужно создавать в Сибири центр драматургии, который будет сам по себе иметь значение.

Какому-нибудь кемеровчанину или жителю Иркутска не надо будет ехать в Москву, чтобы учиться драматургии, он может ехать уже ближе – в Новосибирск, например. Это стратегическая цель. Для этого и осуществляется поддержка сибирских драматургов в виде читок, общения, каких-то семинаров, которые хоть изредка, но проводятся. Только таким образом – созданием центра можно развить драматургию именно на сибирской земле, должна быть какая-то точка притяжения именно здесь.

 

Драматург, глава Гильдии драматургов (Санкт-Петербург) Валентин Красногоров на семинаре для авторов ДрамСиба («Интерра-2013», Дом Актера). Фото К. Кармалиты

 

 

Писатель, драматург Ксения Драгунская (Москва) на семинаре для авторов ДрамСиба (Дом Актера). Фото К. Кармалиты. 2015 г.

 

И хотелось бы поблагодарить всех, кто помог за это время Товариществу сибирских драматургов словом, делом и умным советом, а это много творческих людей:

С.Н. Афанасьев, руководитель НГДТ п/р С. Афанасьева; А.М. Крикливый, главный режиссер театра «Глобус»; Я.О. Глембоцкая, ректор НГТИ; драматург, глава Санкт-Петербургской Гильдии драматургов В. С. Красногоров; детский писатель, драматург Ксения Драгунская; руководство и коллектив новосибирского Дома актера и лично Юля Чурилова; руководство и персонал Сибирского центра современного искусства и лично Сергей Самойленко и Анна Терешкова; министр культуры НСО В.И. Кузин; руководство форума «Интерра» в лице Лады Юрченко и Дмитрия Петрова; руководство НГДТ п/р С. Афанасьева, книжного магазина «Плиний Старший»; редакция журнала «Сибирские огни»; портал Сибнет и лично Светлана Фролова; режиссеры и театральные художники, актеры новосибирских театров, студенты НГТИ, новосибирские прозаики, поэты и, конечно же, сами драматурги!

Беседовала Кристина Кармалита
01. 04. 2015 г.